HCC
RU GR

Анна Николаевна Марантиди (автор: Ольга Лаптева)

Добавлено: 12 августа 2013 г. 12:12

По пальцам течет розоватый сок. На столе в ожидании затаились две пузатые помидорины, готовые треснуть от избытка солнца. С пупырчатых огурчиков под лезвием острого ножа сползает зеленая кожица, и рот наполняется слюной от свежего огуречного запаха. Листья салата высушены в полотенце, и женские руки, плавно порвав листья на кусочки, отправляют их в глубокую салатницу. Мелко-мелко покрошен базилик. Салатовыми обручами опускается на доску перец.

Из желтопузого лимона в отдельную плошку выскабливается сок — он щедро стекает на дно, иногда захватывая с собой зазевавшееся зернышко. Потом к нему в гости отправляется густой ручеек душистого масла и они соединяются в каком-то неистовом танце.

Кажется, все готово. Мы с Нонной в четыре руки завершаем священнодействие — приготовление греческого салата.

Горит свеча, ее свет делает веранду уютной, ночной воздух томно обволакивает плечи, в полутьме блестят наши глаза.

— Все! Олечка, можно накрывать на стол. Зови всех! — командует Нонна.

С чистого листа

Анна Николаевна Марантиди (подомашнему Нонна) родилась в 1943 г. в Сухуми в семье понтийских греков. Ее отец, Николай Иванович, недюжинного ума человек, 40 лет преподавал историю, и сам, когда пришло время, подготовил двух сыновей и дочь для поступления в московские вузы.

В 1949-м, когда Нонне было 6 лет, семью разлучили, сослав детей и мать (потому как у матери был греческий, а значит, капиталистический, паспорт) в группе с другими греками в Казахстан, а отца с партбилетом оставили в Сухуми.

Людей, прямо в чем они были при обыске, погрузили в товарняки и везли несколько суток, как скот, и в казахской степи так же выгрузили — на пустом месте. Надо ли говорить, что все маленькие дети и слабые старики умерли в пути… Казахи принимали греков в свои юрты, отпаивали кумысом, давали одежду. Греки, благодарные и трудолюбивые, стали строиться, начиная жизнь с «чистого листа». Так продолжалось до 1954 г., до разрешения вернуться.

Отучившись блестяще в московском институте, Нонна вернулась в Сухуми и устроилась старшим лаборантом в единственный в стране НИИ, занимающийся разработкой лекарств против рака и выведением новых гибридов обезьян. Ей было 28, семья по традиции нашла жениха, чистокровного грека, и Нонна не ослушалась.

Она родила сына, Анести, но через 40 дней после появления на свет малыша муж вдруг ушел, не попрощавшись. Было трудно, но она снова справилась.

Через несколько лет Анна Марантиди стала кандидатом наук и одним из 5 признанных в мире специалистовмикоплазмологов. Преданная работе, она напрочь исключила из своей жизни возможность второго замужества. Воспитывая маленького Анести, домашние сплотились, стали единым организмом, имя которому — Семья.

Закон для матери

Отец Нонны, Николай Иванович, понял, что на Кавказе будет война, задолго до ее начала. И потому на семейном совете было решено продать все, что накоплено за долгую жизнь, купить то, что можно будет продать потом, и ехать на историческую родину — в Грецию.

Итак, закупив мыло, полотенца, ткани, хозинвентарь, мелкий инструмент, детские велосипеды, они отправили контейнеры морем. А сами, положив, что влезло, в автоприцеп, сели в машину и в ночь на 30 января 1992 г. пересекли западную границу республики и въехали в Сочи.

Был жуткий снегопад. Они все вместе, почти по пояс в снегу, буквально на руках продвигали машину вперед. Из последних сил, разрывая последние незримые нити, связывающие их с предками, чьи могилы остались в Абхазии. Два часа пути растянулись в 24. Смертельно уставшие, спотыкаясь, они добрели до причала и увидели, как на их теплоходе поднимается трап.

«Опуска-а-ай!» — этот отчаянный крик пятерых людей, имевших в наличии лишь 30 долларов на всех для дальнейшей жизни на исторической родине, разорвал воздух, рикошетом с неба ударился о борт — и трап снова опустился. Они буквально вползли на палубу.

А на причале в снежном крошеве, остался один 19-летний мальчишка, Анести, ее сын. К тому времени он уже поступил в Москве в Академию управления, и в семье было решено, что он должен остаться и закончить обучение.

«Мальчик мо-о-ой!» — внутренний стон остановил на минуту сердце Нонны.

Но решение семьи — закон для матери…

Диплом ветврача

Через Одессу они добрались до Стамбула, а оттуда — в Грецию. Торговля, на которую сильно рассчитывали, пошла не шибко. Мылом голубого цвета, купленным для продажи, они сами мылись последующие 18 лет. Полотенцами — белыми, в мелкий цветочек — вытирались. Работали, кем только могли, чтобы выжить.

Нонна в первые полтора года устроилась горничной в два отеля сразу. Ночью, валясь с ног от усталости, она учила греческий и с тоской вспоминала свое институтское образование. Сделав научную карьеру в Советском Союзе, Нонна твердо решила защитить в Греции свой диплом ветврача и приступить к новой карьере.

Уже через 1,5 года она стала чуть ли не единственной в Греции женщиной в возрасте 51 года, которая смогла так быстро и успешно социально адаптироваться в этой стране.

…Поводя плечами и блестя огромными глазищами, Нонна рассказывает мне свою историю. Улыбается: «Олечка, мне сейчас самой не верится». У нее идеальная осанка, гордый профиль, чувственный рот. Ее тонкие пальцы иногда, как бабочки, взлетают в воздух.

Анна Николаевна Марантиди сейчас один из самых востребованных специалистов в Греции, руководитель созданной ею же самой лаборатории. Она обеспечивает лабораторными животными все исследовательские центры страны.

Ей звонят каждые полчаса, и она лаконично и четко координирует процесс работы, где бы ни находилась и чем бы ни занималась.

Ее родители живы и окружены заботой, они вместе уже более 70 лет, отметили платиновую свадьбу. Братья тоже все живы-здоровы.

Ее мальчик, ее кровь и плоть — Анести — вполне успешный бизнесмен, всем им помог купить в Греции жилье. Он женат на Маше, кинопродюсере и моей подруге.

И у них растет сын Ленечка — ласковый, как будто весь состоящий из любви.

Завтра мы с Машей улетаем из Греции. Она здесь уже месяц, а я — всего три дня. «Я хочу, чтобы ты полюбила Грецию», — говорит мне Маша, и мы жадно напитываемся солнцем на пляже, плещемся в бирюзовом Эгейском море, наедаемся вкуснейшими блюдами, пробуем разное вино…

От Маши ни на секунду не отходит Ленечка. Он прилипает к ней листочком, обвивает тонкой лозинкой, шепчет ей на ухо всякие нежности — у них свои секреты обожания.

С завтрашнего дня с ним будет Нонна, его греческая бабушка.

Маслины-то забыли!

В воздухе только и звучало все три дня: «Нонна-то», «Нонна — это», «Где Нонна?» Как будто без нее все разрушится. Вот свет сегодня отключили, воды сегодня нет… Нонна, после долгой поездки сбегав на море, получила от каких-то детей мячом по голове, и уже третий раз спрашивает меня, как это могло случиться и где родители этих детей. «Это сербские дети, — говорю я. — А родители загорают». — «У греков принято сразу приходить на помощь», — качает она головой.

Вообще то, Нонна совсем не расстроилась. И ее совершенно не волнует отсутствие света и воды: «Такое в Греции в последнее время происходит». В темноте все домашние разбрелись по своим делам и поутихли. А мы вдвоем на веранде, и наша беседа узором вплетается в жаркий греческий вечер.

Мы поглощаем салат — наше творение, и я мычу от удовольствия, выпивая набежавший сок. Несколько раз мимо проходит электрик. Чтобы помочь нам, он как-то приспосабливает лампочку, но мы отказываемся — при свечах лучше. Тогда он спрашивает Нонну: «А есть ли у вас в салате маслины?» — «Ой! — вскакиваем мы. — Забыли!» Через минуту он протягивает нам в полупоклоне плошечку, полную маслин.

В этот вечер я поняла, что приезжала к друзьям, а уезжаю — уже от родственников. Этот греческий вечер я не забуду никогда.

650_650_fixed.jpg650_650_fixed 2.jpgN1.jpgN2.jpgN3.jpgN4.jpgN5.jpgN6.jpgPapaMama1.jpgPapaMama2.jpgsemja.jpg
650_650_fixed.jpg650_650_fixed 2.jpgN1.jpgN2.jpgN3.jpgN4.jpgN5.jpgN6.jpgPapaMama1.jpgPapaMama2.jpgsemja.jpg

Вернуться в основной раздел

Греческий Культурный Центр в Москве
Наш адрес: Москва, Алтуфьевское шоссе, д. 44; Тлф.: +7 (495) 7084809. Все контакты
Карта сайта

Обратная связь